Краюшкина Эра Сергеевна - солистка оперы Ленинградского театра оперы и балета им. Кирова (1953-1986). Певица (меццо-сопрано). Заслуженная артистка РСФСР (5.07.1983). Родилась 22 февраля 1930 года в Красноуфимске.
На первый взгляд напрямую жизнь Краюшкиной Эры Сергеевны не связана с Нижней Салдой, но Эра Сергеевна – продолжатель семейных музыкальных традиций – внучка Петра Алексеевича Матронина, который был известен в Нижней Салде, как организатор хорового пения в Нижнесалдинском заводе, регент, дирижёр, скрипач, он приложил много усилий к тому, чтобы и семья его была музыкальной. Его мечта сбылась.
Материал ниже составлен из переписки с Надеждой Жандр – дочерью Эры Сергеевны Краюшкиной, как рассказ дочери о своей маме.
Эра Сергеевна родилась 22 февраля1930 в Красноуфимске в семье Краюшкиных - Сергея Ивановича и Зинаиды Петровны (Матрониной), где отец её, Сергей Иванович, находился в очередной командировке. Когда мама, Зинаида Петровна, шла в Роддом, поднималась в гору, ребёнок выпал в снег. В 12 часов пополудни. Видимо это ее и закалило.
Интересна история имени - Эра. Первоначально родители хотели назвать дочь в честь праздника Советской Армии. Пришли в ЗАГС, пишите, говорят: «Рабочая Армия Сергеевна!». С ума сойти. Сотрудник ЗАГСА говорит: «Очень уж длинное имя. Давайте аббревиатуру.» Так и назвали мою маму «Эр. А.» - Эра Сергеевна. Девочка росла крепкой и здоровой на радость родителям. Часто гостила у деда Петра Алексеевича в Нижней Салде. Дед «тетёшкался» с внучкой и таскал её на своих могучих плечах (это в 70-то лет!).
В школу Эра пошла уже в Свердловске, куда семья окончательно перебралась в 1938 году. В начальной школе училась весьма средне, и особых признаков таланта в ней не наблюдалось. И тут началась война. Эре было 11 лет. Сергей Иванович очень часто отсутствовал, он занимался эвакуацией заводов из средней России на Урал. А матери нужна была помощь: кроме Эры в доме были дети, мал мала меньше: трое братишек. Эра Сергеевна вспоминает, как рано утром, точнее, ещё ночью, ходила пешком за едой для детишек - рисовый отвар для грудничка и ещё что-то, что давали по карточке. А потом в школу. А из школы – в военный госпиталь на Первомайской улице: петь для раненых. Там ей давали белую булочку, и она несла её домой. Тогда же Зинаида Петровна заболела тифом, и стало совсем тяжело. Семье помогала сестра Зинаиды Петровны – Анимаиса, без её участия дети пропали бы... Ближе к концу войны Эра почувствовала тягу к опере и театру. Она часто просилась в театр, и мама отпускала её. «Я там совершенно не чувствовала голода», - вспоминает Эра Сергеевна. Такие были времена. А квартал на проспекте Ленина пестрел новыми лицами, эвакуированными из Москвы и Ленинграда представителями интеллигенции. Плисецкие Майка с братом Азкой гоняли по крышам, и Элька с ними. Игорь Ойстрах удирал из дома, чтобы играть с мальчишками в футбол. Там же жили Панфиловы (семья будущего известного кинорежиссёра), Дольские, Левитаны... Это было мощное влияние - толчок в развитии для Эры Сергеевны. И тут произошёл поворот в судьбе Эры: она решила без спросу уйти из обычной школы в музыкальную десятилетку. Там открылся экспериментальный вокальный класс, такого раньше не было. На прослушивании, по её словам, она пищала, как мышь, тоненьким голосочком, а какой-то седовласый старик сказал: «А давай-ка, девонька, попробуем спеть пониже.» И откуда что взялось! Эра стала настаивать, что «басом» петь ей не нравится, что у неё «колоратурное сопрано»! Однако, профессор поставил точный «диагноз»: высокое меццо-сопрано с широким диапазоном. Приняли и, помимо школы, пригласили посещать бесплатно частные уроки на дому. Так Эра познакомилась со своим профессором Егором Егоровичем Егоровым и его женой Ольгой Ивановной. Эти люди обучили Эру всему: культуре в быту, поведению, правильной речи, умению одеваться. Всё с азов, как Элизу Дулитл. Ну, и в учёбе Эра Сергеевна шла семимильными шагами, если учесть, что музыке она до этого не училась. За три года она преуспела и была принята в Уральскую государственную консерваторию в класс того же профессора. Но заканчивала консерваторию в классе профессора Ольги Ивановны Егоровой, так как Егор Егорович ушёл из жизни. Педагогом по сценическому мастерству у неё был А. Демьяненко, отец всем нам знакомого «Шурика». Из известных певцов её соучениками были Юрий Гуляев и Борис Штоколов. Гуляев был направлен по окончании консерватории в Большой театр, а Борис Штоколов и Эра Краюшкина – в Кировский. И всё это происходило с такой лёгкостью, что Эра Сергеевна думала: так оно всё и бывает в обычной человеческой жизни.
Пришла пора прощаться с семьёй, со Свердловском. Эра Сергеевна переехала в Ленинград в возрасте 22-х лет с напутствием от отца: «Бойся Сталина, это - страшный человек!». (Почему Сергей Иванович Краюшкин так говорил будет понятно из статьи об Ольге Петровне Матрониной-Степановой). Эра была в шоке, ничего не поняла, потому что Сергей Иванович не стал свои слова комментировать. И это не помешало ей в дальнейшем быть комсомольским вожаком, делегатом XX съезда ВЛКСМ, секретарём партийного комитета театра им. С.М. Кирова, активным членом Профкома, до того активным общественником, что я, рассказывает дочь Эры Сергеевны, порой, задавалась вопросом: чем же она в театре больше занимается: пением или общественной деятельностью? Однако, шутки в сторону: Эра Сергеевна была до такой степени поглощена творчеством, что люди на улице её останавливали: «Эй, девушка, что Вы тут козликом прыгаете?!» - Она шла в театр одной ногой по проезжей части, другой – по пешеходной зоне. Сцена была её настоящей жизнью. Она тогда, в свои 22 года, была очень честна и очень наивна, и ей пришлось столкнуться с реальностью. При поступлении в театр на общем собрании художественного совета её спросили, как она думает, почему именно её пригласили в труппу? Она ответила: «Чтобы спеть «Орлеанскую деву»! У вас же тут певицы в группе меццо-сопрано стареют уже!». Всё. Вся группа меццо-сопрано была настроена против неё, кроме... основной исполнительницы, нар. арт. СССР, лауреата Ленинской и Сталинской премии Софьи Петровны Преображенской. Она и её сестра, концертмейстер Мария Петровна, занимались с ней, готовили, пестовали, привечали, кормили пирогами и прочее, и прочее. Так Эра Сергеевна взошла на свой Олимп, спела партию Жанны Д'Арк, не сразу, но спела. (Под впечатлением от спектакля Глеб Панфилов создал фильм «Начало» с Инной Чуриковой, с Глебом моя мама знакома была с юности.) Эта вокальная партия исключительно тяжёлая, да и физически на сцене приходилось таскать на себе 16 кг рыцарских лат плюс меч. Мама говорит, что после каждого выступления теряла в весе 3 кг. Да, сценический хлеб очень нелёгкий. И не для слабонервных. Постоянные закулисные интриги выбивают из колеи. Прямо перед выходом на сцену кто-нибудь мог подойти и сказать с милой улыбкой гадость. Это в театре в порядке вещей. А могли и подшутить так, что исполнитель сосредоточиться не может! Однажды Эра Сергеевна пела Зибеля в «Фаусте» Гуно. Первая фраза ариозо: «Расскажите вы ей, цветы мои...» Кто-то сзади подбежал и орёт в ухо: «Расскажите вы ей, что я – еврей! Давай! Вперёд!» И смех, и грех! Шуток театральных Эра Сергеевна помнит множество, и как валенки по сцене летали, и как лошадь кучу оставила – в бубен собирали прямо на публике... Последнее, кстати, произошло на балетном спектакле «Дон Кихот». Мама любила балет, училась у танцовщиков сценическому движению. Однажды специально к ней на спектакль приехала из Москвы Галина Сергеевна Уланова. После спектакля подошла и сказала: «Как это у Вас так получается? Вы не могли бы для меня повторить?» - Дело шло о специфических позах и движениях египетской царевны Амнерис в опере Верди «Аида». Мама ответила: «Я перед каждым спектаклем хожу в египетский зал в Эрмитаже». Эру Сергеевну ценили также за её драматический талант. Называли актрисой на оперной сцене. В конце 50-х годов она училась в группе Н.К. Черкасова при Пушкинском драмтеатре вместе с А. Фрейндлих, П. Луспекаевым, В. Меркурьевым и многими другими. Черкасов пытался «переманить» её в драму: «Нечего тебе в опере делать! Ты же драматическая актриса!». Но Эра Сергеевна осталась верна своему театру, в котором проработала 33 года. Я помню, люди в зале плакали, когда она одна, недвижима, и без единого слова стояла посередине сцены – изображала казнь мужа. Ни плахи, ничего, только музыка и она, Любовь Кочубей, в опере «Мазепа».
Творческая судьба Эры Сергеевны складывалась по-разному: взлёты – падения, но достижений много: 60 партий оперного репертуара. Это много. Современные певицы могут похвастаться, если 20 насчитают. Гастроли по Союзу и Европе. Особенно запомнились венно-шефские поездки по Дальнему Востоку, швейцарские Альпы, Эскориал в Испании и «Сикстинская мадонна», около которой она простояла всё отведённое на экскурсию по Дрезденской галерее время. По возвращении с гастролей тащила с собой открытки, сувениры, книги, рассказывала исключительно о достопримечательностях. «А что о гастролях говорить? Ну, хорошо всё прошло, на бис, и цветов надарили!». Ни вырезки из российских и европейских газет, ни рецензии, ни даже записи на радио и телевидении она не хранила. Жила на сцене, сгорая, как мотылёк, как комета.
В конце сценического пути занималась с молодыми певцами-стажёрами, была основным куратором, педагогом. Последняя её звёздная пария была Коробочка в «Мёртвых душах» Р. Щедрина. По мнению композитора – лучшая. Уходила из театра тяжело, но совсем не так, как другие. Она просилась на пенсию, но художественный руководитель театра Ю.Х. Темирканов не отпускал, и она «сбежала» на пенсию, пока он был на гастролях, чем сильно его обидела. На своё чествование к 80-летнему юбилею не пошла. В театре давали «Аиду», в фойе театра устроили воистину огромную выставку фотографий её работ, сценических костюмов, нам, родственникам и друзьям, отвели директорскую ложу. И вот вам анекдот: звучат вступительные слова диктора с поздравлениями засл.арт. России Э.С. Краюшкиной, и свет юпитера направляют на меня – я сидела у самой сцены. Подходит театральный служитель, подносит мне цветы, я встаю и раскланиваюсь! А что делать? Кричать на весь зал «Вы ошиблись! Мама дома осталась!» И – на следующий день в интернете запись в чате, два молодых меломана обмениваются впечатлениями: «Слушай, вчера был на «Аиде», мне бы в 50 лет так выглядеть, как эта Краюшкина в свои 80!»
В репертуаре Эры Краюшкиной было более шестидесяти меццо-сопрановых партий, среди которых:
Марина Мнишек и Фёдор («Борис Годунов» М. Мусоргского)
Полина и Миловзор («Пиковая дама» П. Чайковского)
Гений добра («Демон» А. Рубинштейна)
Иоанна («Орлеанская дева» П. Чайковского)
Амнерис («Аида» Дж. Верди)
Любаша («Царская невеста» Н. Римского-Корсакова)
Флора Бервуа («Травиата» Дж. Верди)
Любовь («Мазепа» П. Чайковского)
Княгиня («Чародейка» П. Чайковского)
Прециозилла («Сила судьбы» Дж. Верди, 1963)
Коробочка («Мёртвые души» Р. К. Щедрина, 1978)
Снялась в телевизионном фильме-опере «Демон» (1960, режиссер В. Головин) вместе с Г. Отсом и С. Лемешевым.
Краюшкина Эра Сергеевна скончалась 9 мая 2017 г. |
Фото с сайта erakrayushkina-era.blogspot.ru - Краюшкина Эра Сергеевна в роли:
1. Любаша из "Царской невесты" Н. Римского-Корсакова
2. Амнерис в "Аиде" Верди - одна из лучших ролей певицы и актрисы.
Комментарии
RSS лента комментариев этой записи