1942-1943. Калининский фронт. Жестокая схватка.

Продолжение материала - воспоминания Раисы Николаевны Макаровой.

Комментарий Макарова Валерия Алексеевича.

10 октября - 4 декабря 1941 г. 22 армия в составе Калининского фронта участвовала в Калининской оборонительной операции, успешно отразила наступление соединений немецкой армии на Торжок из района севернее Ржева.

В январе - апреле 1942 г. армия принимала участие в наступлении Калининского фронта на ржевско-вяземском направлении. Летом и осенью армия прочно обороняла рубеж юго-западнее Ржева.

С 2 по 31 марта 1943 года 22 армия участвовала в Ржевско-Вяземской наступательной операции. С 21 апреля в составе Северо-Западного, с 13 октября Прибалтийского (с 20 октября 1943 года - 2-й Прибалтийский) фронтов оборонялась на реке Ловать на участке Холм, Великие Луки, участвовала в Ленинградско-Новгородской, Старорусско-Новоржевской, Режицко-Двинской и Рижской наступательных операциях. Советские войска неоднократно пытались безуспешно овладеть Старой Руссой к 23 февраля 1942 года. Позже была также неуспешная Старорусская операция в марте 1943 года и в августе 1943 года.
- https://pamyat-naroda.ru/warunit/22+А/

Упоминаются:

-Холмец - село, Тверская (Калининская) область

-Осташков -город,Тверская (Калининская) область, ж/д станция

-Холм, Старая Русса - города соседней Новгородской области.

Из воспоминаний Раисы Николаевны Макаровой.

Шли дни, недели, месяцы. Во время передислокаций отдыхали. Зима 1941-42г. была страшно морозной. Фашисты боялись морозов, боялись носа высунуть из своих землянок, а мы радовались, что ехать спокойнее. Полушубков у нас не было, были телогрейки, ватные штаны, шинели и огромные валенки. Снега было очень много. Дороги шли в глубоких траншеях и только одной колеей, а рядом высокие снега. Если какая машина попадется, то уж не разминешься. Тогда солдаты поднимали машину на руках и ставили наверх, она стояла как памятник. Фашисты меньше летали зимой, боялись морозов, но бои все равно были сильные.

Наши войска отступали с большими потерями. Отступали и мы вместе с армией, все это в Калининской области. Конечно я уже не помню, когда отступали, когда наступали. Помню хорошо как пришла весна, сплошные болота, грязь. Особенно болотистые дороги были покрыты тонкими бревнами, машины на таких дорогах буквально пересчитывали бревна тык-тык-тык. И когда заканчивалась такая дорога шофер вылезал из кабины совершенно мокрый от напряжения.

Однажды по такой дороге ехали в госпиталь в сторону Старой Руссы, дождь, грязь, ни зги не видно, все промокли, промерзли, в душах лед. Ехали сутки, дорога не такая уж многокилометровая, но из-за бездорожья каждый километр стоил двадцати километров.

Пришлось много раз вытаскивать машину из грязи на своих плечах. И это испытание выдержали. Приехали, а тот начальник и говорит, что мы опоздали и уже не нужны. Езжайте обратно. Здесь и прикорнуть нет места, не то что отдохнуть. Собрались все в нашем пикапе - оба врача, 3 сестры и водитель. Сашка (водитель) говорит - хоть расстреляйте, но не поеду до утра. Так и решили, а утром поехали обратно.

Приехали. Наш хозяйственник (он ведь в части царь и бог, когда нет командира) выходит и ответствует на наши приветствия - езжайте туда, откуда приехали. И не только я, но и все думали, что наш Соломон Яковлевич с ума сойдет. Он ругаться не умел. Вид у него был жуткий. Сели в машину, отъехали, сидим по своим местам. Вдруг, как из-под земли, наш командир роты майор Андрей Георгиевич Пентин. Пишу полностью Ф.И.О. за его доброту и человечность. Спрашивает - в чем дело? Наш начальник долго молчал, командир осмотрел нашу машину, присвистнул, покачал головой, мотнул в сторону завхоза - «ну и ?». Соломон Яковлевич отвечает - нет мест. Через минуту в дверь избы полетело все, что попадало под руки командира. Дом был свободен. Мы отдыхали, но недолго.

Соломон Яковлевич тяжело заболел, нас направили в госпиталь легко раненых, а его консультантом. Предлагали ему отпуск, он отказался. Вскоре, через несколько месяцев Яворского не стало - два инфаркта один за другим. К своему стыду я не запомнила дату его смерти и где он похоронен. Вроде Осташкино Калининской области.

Комментарий Макарова Валерия Алексеевича.

28.07.1942. Яворский Соломон Яковлевич. Место захоронения: Россия, Тверская обл., Селижаровский р-н, п. Селище, братская могила.

И еще. Не помню, когда это было, но Соломон Яковлевич был еще жив. Мы работали в каком-то госпитале. Немцы сбросили с самолета записку, оповещая нас, что с 1 по 15 (или с 15 по30) число нас будут бомбить ежедневно с 8 утра до 8 вечера. Это было летом. Конечно, бомбили не только госпиталь. Мы были вынуждены работать ночью, а днем прятались. Началась ночная работа. Днем лавины самолетов бомбили все вокруг, раз за разом, и так с утра до вечера, и так полмесяца. Ночью не успевали всех раненых обработать и отправить, много было нетранспортабельных. Как-то мы не успели всех обработать, задержались. Наша перевязочная была в большой избе из двух комнат, ни окон ни дверей не было. Изба шаталась при взрывах. В перевязочной потолок и стены обиты простынями, чтобы земля не сыпалась. Только последнего раненого обработали и санитары его понесли, как начался очередной налет. Где-то рядом разорвалась бомба, осколком еще раз ранило нашего раненого бойца. Его вернули в перевязочную. Сима быстро мылась, готовясь к стерильному столу. Мы с Тосей готовили раненого (он был без сознания) обработали рану. В это время снова налет, весь дом зашевелился, а на потолке мешки с землей вот-вот повалятся. Тося и Соломон Яковлевич отскочили к печке, а Сима в углу кричит - а мне куда? Соломон Яковлевич говорит - на пол садись. Я только закрыла рану стерильной салфеткой, рефлексорно заслонила раненого своим телом. И тут посыпалась земля с потолка, но на меня. Это спасло раненого. Мы забинтовали его и отправили с санитарами. Опять бомбежа, появились новые раненые, так проработали до вечера. Ближе к ночи нас накормили и мы работали до утра. Утром снова бежали в свое убежище под откос у самой реки. Бежим гуськом - Соломон Яковлевич первый, Тося вторая, я следом, последняя Сима. Соломон Яковлевич кричит, чтобы не потерять друг друга - Тося, Раюшка, Сима? Мы отвечаем - бегу, бегу, бегу. Последние дни мы перестали бегать, почему-то решили, что пусть будет как будет. Прошли две недели и кончилась обещанная немцами бомбежка. Мы были счастливы, что остались живы и здоровы. А потом по моему способу защиты раненого было много шуток.

После смерти Яворского мы остались как овечки без вожака. Второй врач Ольга Васильевна Батуева и Тося Воронина с Симой Чечихиной пристроились к перевязочному блоку. Я напросилась поработать в палатах. Не работать мы уже не могли. Было затишье перед бурей, пока не подсохли дороги. Вот и тут стала работа круглосуточной. Даже не помню нормального сна, а днем приходилось проводить политпросвещение с ранеными. А они у меня были все лежачие в гипсе. Пока читаю газету, задремлю, кто-то возьмет и продолжит читать. И что интересно, никто не пошевелится, все раненые видели, что у меня не было времени на сон.

Однажды замполит разговаривает с ранеными, но только потом до меня дошло, что речь идет обо мне - она у нас представлена к ордену Красной звезды. Все обрадовались и заговорили сразу все, что именно так и надо, но я так была занята, что не обратила внимания. Этой награды не получила, но в памяти застряло. Кончилась распутица, всех раненых эвакуировали и опустели мои палаты. Опять очередная генеральная уборка. И еще надо было перед отправкой всех накормить (это тоже было проблемой в то время), одеть.

Позже нашу группу Яворского собрали и дали нового начальника хирургической группы Фукса Самуила Ильича, близкого друга Яворского. Работы было по-прежнему много и в разных местах. Есть фото нашей новой группы от 1942 года.

Фото 15.09.42г. Калининский фронт. На обороте: Группа мед. усиления ОРМУ №22. Нач.группы военврач 2 ранга Фукс С.И., 2-й врач Батуева О.В. (1ряд справа), ст.операц.сестра Тося Воронина (1ряд слева), II ряд (слева направо) санитарка Миршова, ст.мед.сестра Сима Чечихина, мед.сестра Раиса Коновалова.

Был, наверно, 1943 год, у Самуила Ильича открылась язва желудка, его отпустили в отпуск и он больше не вернулся к нам.

Я попала в глазную группу, где начальником группы был Свинкин Геннадий Борисович. Группа называлась оторинолорингическая. В этой группе пришлось больше работать с ЛОР-врачем-хирургом Лазаревым Констнтином Ивановичем. Работы, как всегда много, профиль другой, но конечно не сравнить с прежней хирургической работой. 24.07.43г. - присвоено воинское звание - старшина медицинской службы, гвардии старшина.

Фото 1943.01.05. Фронт. Макарова (Коновалова) Раиса Николаевна.

Комментарий Макарова Валерия Алексеевича.

Майор м/с Фукс С.Я. вернулся на фронт. Свердловский РВК. Видно из наградного листа от 25.10.44г.- работал с 12.06.44г. начальником хирургической группы ОРМУ 22-й армии (233 мед.-сан. б-н 115 сд 44 ск 22 А). Это 2-й Прибалтийский фронт. Просто военные пути-дороги разошлись.

Свинкин Геннадий Борисович, майор медслужбы, начальник глазной группы. Свердловский РВК. Из наградного листа.

Лазарев Константин Иванович, майор медслужбы, хирург ЛОР. Горьковская область. Из наградного листа.

Я пытался представить, что это за транспорт «пикап», на котором выезжали бригады ОРМУ к линии фронта на усиление медицинской помощи во время боев. Возможно, что тип машин (хотя они не пикапы) - один из приведенных на сайте: http://www.ambulances.ru/history_rus_41.shtml

«На фотографии внутреннего двора госпиталя видны практически все вышеперечисленные санитарные автобусы. Слева направо: первый и с третьего по шестой автобусы — ЗИС-16, второй слева — ЗИС-16С (?), седьмой слева и боком на заднем плане — ГАЗ-03-30 и на переднем плане — ГАЗ-55. В ГАЗ-55 можно было перевозить 4 лежачих и 2 сидячих больных или 2 лежачих и 5 сидячих или 10 сидячих.»

Предполагаю, что кузов мог быть открытый, тогда это пикап.

Макарова Раиса Николаевна - Часть 4

• салдинцы
• ВОВ